Погружение во мрак - Страница 69

– Ива-а-ан !! – кричала не своим голосом Света.

Она ничего не могла поделать, невидимое поле не пускало ее дальше. Она упала на колени, вздела к лиловым небесам руки, потом не выдержала, уткнулась лицом в траву, зарыдала в голос. В сведенных судорогой пальцах были зажаты обрывки комбинезона, из-под ногтей сочилась кровь.

Он снова ушел от нее! Ушел! Теперь он никогда не вернется, эти звери никогда не выпустят его из цепких лап. Она оглянулась назад – с уходом живых Осевое обрело свои собственные приметы: белесый туман стелился над каменистой растрескавшейся поверхностью. Туман, мутные восходящие струи, облака черного клубящегося дыма, сумерки. Только скалящаяся, жуткая голова с безумными глазами напоминала о недавнем.

x x x

Аранайская война многому научила Иннокентия Булыгина. Но главное – умению не щадить себя. И он не щадил.

Шестнадцать километров свинцовой толщи он пронзил черной молнией. Одну за другой пробил шесть гиргенитовых переборок. Обшивка бота малость раскалилась. Это было к лучшему. Теперь десантный боевой бот становился похожим на капельку расплавленного свинца, брошенную в огромный шар масла. Наводка работала дай Бог! Кеша никогда не управлял таким совершенством. Он был мастаком по боевым капсулам, ботам, шлюпам, мог при необходимости повести и крейсер, но ему всегда подсовывали рухлядь.

А эта прямо со стапелей – новье! На таких приятно идти в бой.

А что боя не миновать, Кеша знал точно. Понастоящему надо было заглянуть на свою родную зону, устроить там шорох, потрясти кой-кого. Но Кеша отвечал не только за себя. Иван вытащил с Каторги Гуга Хлодрика и Ливочку. А он обязан вытащить Ивана... и этого коротышку, ежели подвернется под руку, ежели не улизнет снова. Рецидивист и беглый каторжник Иннокентий Булыгин был человеком чести.

В первый пост он врезался с ходу – разнес его в пух и прах, хотя из соображений безопасности можно было работать тише. Но Кеша не хотел прятаться, хватит того, что заховал капсулу. А сам он шел в открытую, как когда-то хаживал его далекий славянский пращур лихой князь Святослав – в пору хоть сигнал слать вперед: «Иду на вы!» На первом посту этого блока было всего шесть вертухаев и полсотни андроидов. Он накрыл их двумя снарядами с рассыпающимися, сквозного действия боеголовками. Никто и охнуть не успел. Сигнализацию бот сжег напрочь еще на подходе – встроенный «мозг» работал не хуже Кешиной головы, даже если пилот допускал просчет, «мозг» его тут же выправлял.

Его многоимпульсный и всецелевой щуп не только разрушал. За миг до уничтожения поста он считал всю информацию, передал ее в «мозг». Теперь все ходы-выходы этого сектора на четыреста километров вглубь были как на ладони.

– Вниз? – орал Кеша. – Полный давай, полный!

Полнее было некуда. Дырявая, слоеная планета-каторга еще не знавала таких прорывов и эдакой лихости.

На двенадцатом посту произошла задержка. Наверное, кто-то успел передать сигнал тревоги. А может, и случайность – но на пути встала титанокремниевая заслонка в двести метров толщиной. Бот вывернул за сажень от нее, чуть искры не посыпались.

– Ну, суки! Держись!

Кеша повел машину по горизонтали. Теперь он сам себе казался карающим богом. Он крушил все подряд, без разбора. Он знал, на этом уровне нет каторжников. А всех прочих не жалел. Огненной стеной, смертоносным шквалом поокатился бот, уничтожая все. Через день-другой сюда подвалят инспектора из Центра или из соседней зоны. Но к тому времени и следа Кешиного не останется на гнусной Гиргее! Вот так. И не поминайте лихом!

– Вниз! Полный!

Главное, тотальная блокада. Ни один сигнал не должен уйти по горизонталям. Все следящие экраны просто погаснут и на центральном пульте и на всех периферийных. Никто никогда в жизни не догадается, что произошло нападение, подумают неисправность, обрыв. Этого и надо! Еще шестьдесят километров Кеша прошел без приключений – он уничтожал склады, взрывал автоматические рудниковые базы, вел себя как обезумевший вандал. Но он знал, что имеет на это право, знал, что ни одна сволочь, ни один земной чистоплюй не попрекнет его. Все по совести! Вперед! В первой же зоне он сделал остановку. После погрома вылез наружу. И обратился к сбившейся в кольцо толпе каторжан:

– Вы, братки, меня не ругайте. Может, я вам и хуже сделал! Не буду врать – никого с собой не заберу. А через пару дней сюда каратели нагрянут. Труба вам...

– Лучше так сдохнуть, чем гнить заживо! – выкрикнул один, молодой, с выбитым глазом и бритым лбом.

Но его не поддержали. Глядели на Кешу злобно и хмуро. Не будь за ним боевого бота, разорвали бы в куски.

– Ну, прощевайте, братки!

Кеша нырнул в бот, закусил губу. Глаза его стали влажными, но он сдержал слезу.

– Вниз! Полный!!!

Бот мог прошить насквозь три таких планетенки. И Кеша не жалел машины. На то она и машина, чтоб кататься. Вот полетит к черту, тогда и пешочком не поленимся. А пока – раздувай пары, мать твою!

Оставалось ни много ни мало – верст четыреста до цели. Ох и весела дороженька, только косточки трещат! Кеша будто скинул два десятка лет. Что тогда было? А ничего особенного – на Земле и по всей Федерации детишки в школу ходили, кто постарше – на работу, молодые влюблялись, ссорились по пустякам... кто из них слыхал про свирепую бойню за тысячи парсеков от мира и спокойствия, от пляжей и прохладительно-горячительных напитков, от маминых подолов и папиных подачек? Никто! А Кеша тогда, двадцать лет назад, знойным аранайским полувековым летом шел на штурм астероида 12-12, известного больше под прозванием Стальная башня. Он уже имел три ранения и два года лагерей. Были помоложе. Но вся надежда возлагалась на него, «старичка-ветерана». Эх, безотказность-матушка, скольких ты погубила! Кеша сразу все понял, когда его посадили в списанную стотонную галеру производства еще прошлого века – такие давали обреченным, такие было не жалко. Они думали, он законченный идиот. Но он обдурил их всех: и своих, и чужих. Он не пошел лоб в лоб на Стальную башню. Не пошел, хотя знал – позади заградительный отряд, четыре бота – они его сожгут, спалят синим пламенем, если он попытается уклониться от боя. Он не уклонился. Он резко взял влево, превысил все барьеры, титановым тараном врезался в принайтованный к астероиду списанный космокрейсер – и прежде, чем кто-то успел хоть что-то сообразить, катапультировался в дюзовые отсеки. Свои же боты-заградители ударили по крейсеру. Да поздно! Кеша, пролетев металлопластиконовым снарядом до шлюзовых камер, превратив в груды оплавленного металла шестерых охранников, прошиб люк бортовой капсулы, вынырнул в пространство, долбанул вскользь по суетливым заградителям и с лету пошел на штурм Стальной башни.